Добро пожаловать на неОфициальный сайт молодой талантливой актрисы Екатерины Федуловой! «Он даже погибнуть не может достойно, душевная
гниль...». Смоктуновский
приводит пример из опыта личных фобий: «Козинцев:
Мелкость и лживость». Получивший
отказ сын переходит к болезненной теме сыноубийства: «То Бог взял, а вы сами у
себя отнимаете. Володя». На ответ Иудушки:
«Ну, ты, кажется, пошлости начинаешь говорить» — комментарий: «Прав-прав. Хорошенького понемножку». На
предложение: «А теперь пойдем и будем чай пить. Посидим да поговорим, потом
поедим, выпьем на прощанье, и с Богом» — пометка: «Раз и навсегда».
На
прямые обвинения сына реакция: «Да, да, я прав, когда дело доходит до
безысходности, начинают клеветать. Значит, если бы я дал денег, ты бы думал так, но не
говорил бы. А вот теперь
говоришь. Тяжело — очень
тяжело». На
крик «Убийца!» заметка: «Вот и сподобился
от любимого сына». И
стратегия, как себя держать при этом нападении: «Сдержанно: надо дать ему
сгореть, вводя в плотные слои атмосферы». Пример
сдержанности приводится неожиданный: «Нас и не
так еще называли — в зарубежной
прессе знаете, что писали... Такое!!!» В
конце концов потерпеть надо недолго: «Ты сегодня, милый мой, уезжаешь». И даже
на брошенное уже не в спину, а в лицо «Иудушка» «— Вытерпим и это. Ни в коем случае не защищается». Кульминационный
разговор с сыном расписан по репликам: «Я в церковь пойду, попрошу панихиду по
убиенном рабе Божием Владимире отслужить. — По самоубийце то есть... — Нет, по убиенном. «Шантаж.
Ага, понятно, это совсем не сложно понять. — Кто
ж его убил? Смотрите-ка,
он сильный, и это надо пресечь в зародыше. — Вы! Ну, я с тобой
сейчас расправлюсь. — Я?! Ну, я сейчас
тебе сделаю бяку. — Вы! Вы! Вы!» Страшная
внутренняя человеческая мимикрия. Правота.
Правота». Романный
Иудушка говорит с сыном «дрожа от волнения», «не может в себя
прийти от изумления». Артист
выписывает на полях абсолютно иной вариант поведения: «Избиение младенца. Доказывать не свою правоту, а его вину». И туг же впервые написано, как создать
ощущение появления тени убитого сына, убитого брата: «Оценки, оценки. Взгляд
в партнера — это,
может быть, и будет фантом». С ним
сражаются, он входит в бойцовский раж: «Вижу, что все против меня, и от этого еще больше
распаляется». |