Август 1991 года. "Гекачеписты" проводят
свою первую пресс-конференцию. Камера наблюдательного телевизионщика схватывает
кадр, который становится сенсацией: руки вице-президента Янаева, суетливо
ёрзающие по столу, как будто желая спрятаться, — вороватые руки!
Маргарет Тэтчер — премьер-министр Великобритании,
приехала с визитом в Москву. Переходя из одного зала в другой, она оглянулась,
отошла в угол и, чуть приподняв юбку, поправила подвязку. От фоторепортеров не
спрячешься! За этот кадр за рубежом редакторы иллюстрированных изданий платили
огромные деньги!
Возле здания ООН в Нью-Йорке стоит группа солидных
мужчин: очевидно, это дипломаты — вершители судеб государств, решили подышать
свежим воздухом. Среди них министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе. Мимо
проходит молодая женщина, мы видим только, как она удаляется. Прекрасное
жанрово-психологически-убедительное наблюдение: министр, не прекращая беседы,
повернулся и следит оценивающим взглядом за "уходящей натурой", как
говорят в таких случаях кинохроникеры. Живой человек — жизнь не прекращается!
М. Суслов, единственный из членов Политбюро ЦК КПСС,
вернее, единственный человек, занимавший в Москве такой ответственный пост,
который носил... галоши... Без комментариев.
Кажется, я ошибся: меня поправил старый
друг-журналист. Оказывается, галоши носил еще Л. Берия. Старая гвардия.
72
Л. Берия умудрялся из обыкновенной шляпы сделать
невероятный, фантастический головной убор, который наползал на глаза, поля
загибались в разные стороны. Поднятый воротник пальто придавал всесильному
министру зловещий вид. Характер обязательно вылезет наружу!
Убийственная сила сатиры: на карикатуре В. Серова
император Николай II перед строем прикалывает медаль
солдату, отличившемуся в кровавые дни январских событий. Для этого акта нужны
обе руки, а императору сделать это сложно, так как подмышкой у него зажата
теннисная ракетка. Как говорится, одно другому не мешает!
1989 год. Советские войска покидают территорию
Афганистана, и Борис Громов, командующий 40-й армией, последним пересекает
границу, выпрыгивает из машины и идет по мосту, не опасаясь пули снайпера.
Говорит Громов: "Когда мы добрались до того места, где проходит пограничная
линия, я почувствовал, что должен обязательно перейти ее, а не переехать.
Просто нахлынули чувства".