Фантазирование о роли

Для успешной работы над ролью необходима активная деятельность фантазии, это, по-видимому, понимают все. Но, к сожалению, не все умеют продуктивно фантазировать. Одним из наиболее интересных и плодотворных приемов в этой области является следующий. Актер сочиняет жизненные обстоятельства, не предусмотренные фабулой пьесы, ставит мысленно в эти придуманные им обстоятельства себя в качестве данного персонажа и старается найти убедительный для себя ответ на вопрос: что он в этих обстоятельствах сделал бы (как поступил бы), если б он на самом деле был данным действующим лицом? Например, актер, работающий над ролью Гамлета, мог бы поставить перед собой такой вопрос: как поступил бы он в качестве Гамлета (что сделал бы), если бы король Клавдий вдруг пришел к нему, раскаявшись, сознался бы в совершенном преступлении и стал умолять о прощении? Или: что сделал бы актер в качестве Хлестакова, если бы вдруг перед самым его отъездом из дома городничего пришло известие, что его отец умер и оставил ему состояние в сто тысяч? И еще: как поступила бы актриса в качестве Катерины из «Грозы», если бы Борис в последнем акте предложил ей бежать с ним? Ответить на любой из этих вопросов не так-то легко. Но если найти ответ не на один, не на два таких вопроса, а посвятить этому значительный период своей домашней работы над ролью и, создавая одну за другой множество подобных вымышленных ситуаций, искать и находить для каждой из них убедительный ответ, то последствием этого окажется постепенное сращивание актера с образом. Чтобы убедиться в творческой продуктивности описанного приема, спросим себя: в чем наиболее ярко в действительной жизни проявляется наше знание сущности того или иного человека? Разве не в способности нашей наперед предсказывать его поведение в различных обстоятельствах? Следовательно, если актер хочет возможно лучше понять свою роль, иначе говоря, познать того человека, чей образ он призван воплотить на сцене; если он хочет возможно глубже проникнуть в душу этого человека, узнать его взгляды, тайные помыслы и отношения (к людям, вещам, фактам, событиям); если актер хочет как следует изучить человеческий характер своего героя, то пусть он прежде всего изучает его действия, его конкретное поведение, его поступки в различных обстоятельствах. Но в данном случае «изучить» — значит создать, сотворить, нафантазировать. В этом именно и состоит предлагаемый нами рабочий прием — ставить действующее лицо в различные обстоятельства и при помощи своей фантазии решать вопрос о том, как бы он в этих обстоятельствах поступил. Не менее важную роль, чем описанный прием, может сыграть в домашней работе актера фантазирование о прошлом образа с целью создания его биографии. Теоретически значение этого раздела работы признается всеми, но далеко не все умеют эту работу как следует осуществлять. Очень часто приходится сталкиваться с формальным, бюрократическим подходом к этой важной творческой задаче. Создавая биографию своего героя, некоторые актеры удовлетворяются самыми общими характеристиками и определениями, вроде тех, которые употребляются при заполнении служебных анкет. В их фантазировании отсутствует образное начало, дыхание подлинной жизни. Они «фантазируют» примерно так: «Отец, моего героя был рабочий, он был хороший человек и любил своего сына, воспитывал его хорошо. Герой мой также любил своего отца. Мать его умерла, когда он был ребенком, и он се плохо помнит. Учился он неважно. Его учитель был злой человек» и т.п. «Добрый», «злой», «хорошо», «плохо», «любил», «не любил» — все это может относиться к сотням тысяч людей, а нужно найти такие слова, такие определения и характеристики, в которых отразилось бы неповторимое своеобразие именно данного конкретного случая. Нужно так нафантазировать биографию образа, чтобы она жила потом в сознании актера (в его памяти, в его воображении) совершенно так же, как живет в сознании любого человека его собственная биография. А собственная биография каждого человека живет в его памяти не в форме отвлеченных определений и характеристик, а главным образом в форме чувственных переживаний, живых воспоминаний и конкретных образов. Вспоминая какой-нибудь факт нашей жизни, мы вспоминаем и цвета, и запахи, и звуки, и даже вкусовые и осязательные ощущения. Создавая биографию образа, актер должен плоды своего вымысла относить к самому себе, фантазировать не в третьем лице, а в первом, то есть всегда думать и говорить о своем герое «я», а не «он». Прошлое, нафантазированное в такой форме, живет в сознании актера как его собственная биография: актер верит в подлинность своих вымыслов, которые, таким образом, становятся для него второй действительностью, а это в свою очередь помогает творческому сращиванию актера с образом, создает необходимые внутренние предпосылки для творческого перевоплощения в образ. Чтобы процесс фантазирования был не рационалистическим, а образным, не абстрактным, а чувственно-конкретным, актер должен полюбить в этом процессе детали, живые подробности, сообщающие фактам, создаваемым фантазией, неповторимое своеобразие и жизненную достоверность. Ведь и реальные факты живой действительности прочно укореняются в нашей памяти именно благодаря деталям. Чувственно воспринимаемая деталь — это как бы крючок, при помощи которого факт прикрепляется к нашей памяти. Вы легко в этом убедитесь, если вспомните несколько более или менее значительных событий из своей собственной жизни. Вспоминая одно из них, вы обнаружите, что очень хорошо запомнили цвет неба и форму облака на горизонте; в другом случае окажется, что для вас на всю жизнь остался памятным скрип снега под башмаками; в третьем случае вы вспомните запах акаций, который случайно присутствовал при важнейшем событии вашей жизни, и теперь стоит вам только услышать где-нибудь этот запах, как в вашей памяти тотчас же оживет и самое событие. Поэтому если вы хотите вымыслы вашей фантазии сделать возможно более похожими на настоящие, жизненные воспоминания, создавайте детали! Благодаря деталям рожденные вашей фантазией события будут переживаться вами так, как если бы они произошли на самом деле, и помогут, таким образом, вашему внутреннему превращению в образ. Разумеется, решительно нет никакой надобности, создавая биографию образа, добиваться во что бы то ни стало строгой последовательности и непрерывности в ходе жизненных событий. Ведь и подлинная биография любого человека не живет в его памяти в виде непрерывной цепи прочно связанных друг с другом фактов. Три-четыре ярких воспоминания, относящихся к раннему детству, несколько происшествий, связанных с отроческим периодом, немного больше событий, относящихся к юношескому возрасту, а между этими ярко освещенными пятнами — темные провалы или же неясные очертания смутных и неопределенных воспоминаний — именно в таком виде живет обычно в сознании человека его прошлое. Поэтому и биография создаваемого актером образа должна быть в его воображении примерно в таком же виде. Нет никакой надобности проживать ее месяц за месяцем или год за годом (на это у актера никакого времени не хватило бы), не нужно также загромождать ее большим количеством событий — двух-трех эпизодов, характерных для каждого периода жизни героя, вполне достаточно. Но уж зато пусть каждый отдельный факт будет внутренне пережит актером и отработан при помощи его фантазии со всей добросовестностью, подробно, обстоятельно, с яркими, питающими воображение деталями. К сожалению, как уже было сказано, далеко не все актеры любят эту работу и выполняют ее с той степенью творческой честности, какая необходима. Многие рассуждают так: ведь все равно я не смогу рассказать зрителю о том, что я нафантазировал, так зачем же я буду напрасно тратить время и силы? Рассуждающие так ремесленники совершенно не понимают смысла назначения этой работы. Да, конечно, зритель никогда не узнает деталей нафантазированной биографии (он может только общих чертах о ней догадываться), но дело совсем не в этом: важно, что зритель непременно почувствует, есть у актера прошлое или нет. Скрыть от зрителя отсутствие биографии образа не представляется возможным. Пустота сознания актера (его воображения, его памяти) или, наоборот, загруженность этого сознания продуктами творческой фантазии — вот что непременно доходит до зрителя, роковым образом сказывается на актерской игре, определяет собою ее качество. Загрузив сознание плодами своей творческой фантазии, актер приобретает сценическую веру в правду вымысла, он играет с подлинной творческой убежденностью. Наконец, без этой работы фантазии невозможно внутреннее превращение актера в образ, а, без внутреннего творческого перерождения не может произойти и внешнее органическое перевоплощение. Вот актер вышел на сцену, он еще ничего не успел сказать, но зритель уже чувствует, есть у актера биография его героя или нет. Если наличие биографии угадывается — перед вами сценический образ; если нет, то вы видите только переодетого в театральный костюм актера. В первом случае — искусство, во втором — ремесло. Не менее важной задачей для работы актерской фантазии является создание сегодняшних условий жизни данного персонажа. Эти условия могут быть вовсе не показаны в пьесе или показаны очень мало, между тем актер обязан знать их во всех подробностях. Семья, жилище, материальные условия и всякого рода другие жизненные обстоятельства — круг друзей и знакомых, трудовая деятельность, бытовая обстановка — все это актер должен нафантазировать и пережить в своем воображении самым детальным образом. Он должен знать все, вплоть до формы носа своей не показанной в пьесе супруги и цвета обоев в своей спальне. Обычно между моментом утреннего пробуждения персонажа и его появлением на сцене протекает некоторое количество времени. Этот промежуток должен быть заполнен вымыслами творческой фантазии актера. Актер обязан отлично знать, как протекал сегодняшний день его героя с момента утреннего пробуждения вплоть до появления его на сцене. Это ближайшее прошлое жизни действующего лица должно быть разработано актером с особой тщательностью, так как и в реальной жизни человек обычно помнит свой сегодняшний день настолько хорошо, что может последовательно рассказать его течение вплоть до самых мельчайших подробностей. Если актер добросовестно проделает эту работу и будет хорошо знать все события сегодняшнего дня — что он делал, где был, с кем и о чем разговаривал и, наконец, какие обстоятельства привели его в то место, которое изображено на сцене, — то он легко перейдет из жизни, созданной его воображением, в ту сценическую жизнь, которая должна начаться с момента его физического появления на сцене. И это его появление не будет выглядеть как выход актера из-за кулис, а будет производить впечатление, точно соответствующее жизненным обстоятельствам, указанным пьесой: в одном случае зритель увидит человека, вышедшего из соседней комнаты, в другом случае — пришедшего с улицы, в третьем — входящего в кабинет своего начальника, в четверток — бродящего по лесу, в пятом — вышедшего подышать свежим воздухом в собственный сад и т.д., причем зритель всякий раз по одному только выходу актера сразу же сможет познакомиться с целым рядом дополнительных обстоятельств: он почувствует настроение появившегося на сцене человека, поймет, как вошедший человек относится к тому месту действия, куда он пришел, и к тем людям, которые здесь находятся, догадается о некоторых обстоятельствах, предшествовавших появлению этого человека на сцене, и, может быть, даже о цели его прихода. И все это — еще до каких бы то ни было слов, по одному только выходу актера: по походке, по ритму и темпу его шагов, по выражению его лица и характеру его движений. Таким же способом заполняются и все промежутки между выходами персонажа (как известно, иногда они исчисляются минутами, а иногда и годами) — тогда каждый выход актера живой и содержательный. Чтобы закончить наш разговор о том разделе домашней работы актера, который мы назвали фантазированием о роли, заметим, что процесс этот должен быть строго подчинен требованиям логики, последовательности и целеустремленности. Фантазируя, актер должен все время держать курс в направлений сверхзадачи и сквозного действия роли. Они в каждом отдельном случае подскажут правильное решение. Нельзя творческую работу ставить в зависимость от своевольных капризов фантазии и всякого рода случайностей. Перед актером все время впереди должна стоять цель, определяемая его творческим замыслом. Фантазировать, не имея замысла, — значит идти в дремучем лесу с закрытыми глазами. Например, по поводу «прошлого» образа нужно так фантазировать, чтобы из него само собой, естественно и непреложно вытекало «настоящее». Фантазируя о том, как поступил бы герой в различных обстоятельствах, необходимо следить, чтобы все его поступки выражали один и тот же задуманный характер, раскрывали одну и ту же человеческую сущность, вырастали из одного зерна. Создавая обстановку сегодняшней жизни действующего лица или фантазируя по поводу течения его сегодняшнего дня, нужно добиваться, чтобы эта обстановка и этот день надлежащим образом подготовили выход действующего лица и его дальнейшее поведение в строгом соответствии с требованиями пьесы и творческим замыслом самого актера. Подготовленный таким образом выход актера на сцену приобретает необычайную степень выразительности. Так, вряд ли кто-нибудь из тех, кому довелось, например, видеть Михаила Чехова в роли Хлестакова на сцене МХАТа, может забыть его первое появление во втором акте. Здесь было решительно все: и несложная биография Хлестакова, и весь характер этого «пустейшего» молодого человека — тут и «отсутствие царя в голове», и приглуповатость, и чистосердечие, и решительная его неспособность остановить внимание на какой-нибудь мысли. А главное — голод! Невыносимый голод, который читался не только в глазах артиста, но, казалось, пронизывал собой всю тщедушную фигурку Хлестакова, старавшегося и в этом бедственном своем положении придать себе возможно более изящный и изысканный вид. Казалось совершенно непонятным, каким образом Михаил Чехов достигал того, что весь зрительный зал разом, в одно и то же мгновение проникался сознанием, что перед ним находится ужасно голодный человек. Не пережив все это в воображении, не подготовив в своей артистической фантазии, достигнуть подобного эффекта невозможно.