— Вельяминова! Что вы испытываете при выходе
на сцену? — спросил Торцов.
— Не знаю, право, как сказать, —
заволновалась наша красавица.
— А куда сейчас направленно ваше внимание?
— Не знаю, право… кажется — в артистическую
уборную… за кулисами… нашего театра… перед началом спектакля… показного.
— Что же вы делаете в артистической уборной?
— Не знаю, как это выразить… волнуюсь за
костюм.
— А не за роль Катарины? — переспросил
Аркадий Николаевич.
— И за Катарину тоже.
— И что же вы чувствуете?
— Тороплюсь, все из рук валиться… не
поспеваю… звонок… и вот тут где-то и тут еще… что-то сжимается… и слабость как
у больной… Ух! Даже в самом деле голова закружилась.
Вельяминова откинулась на спинку стула и
закрыла глаза своими красивыми руками.
— Как видите, и на этот раз повторилось то
же: создались зрительные впечатления закулисной жизни, перед выходом на сцену.
Они вызвали отклик во внутренней жизни, или другими словами, зародили
переживание, которое при своем дальнейшем развитии, кто знает, могло бы дойти
до подлинного обморочного состояния.
Объекты нашего внимания щедро разбросаны
вокруг нас как в реальной, так и — особенно — в воображаемой жизни. Последняя
рисует нам не только действительно существующие, но и фантастические миры
,невозможные в действительности. Сказка несбыточна в жизни, но она живет в
воображении. Эта область еще несравненно более богата объектами, чем
действительность.
Судите же о неисчерпаемости материала для
нашего внутреннего внимания.
Но трудность в том, что объекты нашей
вооьражаемой жизни неустойчивы и часто неуловимы. Если вещественный,
материальный мир, окружающий нас на сцене, требует хорошо тренированного
внимания, то для неустойчивых, воображаемых объектов эти требования к вниманию
во много раз возрастают.
— Как же развить
в себе устойчивость объекта внутреннего внимания? — спросил я.
— Совершенно так же, как вы развивали внимание внешнее.
Все, что вы знаете о нем, в одинаковой мере относится и к внутренним объектам и
к внутреннему вниманию
— Значит, и во внутренней и в
воображаемой жизни мы можем
пользоваться близкими, средннми и дальними объектамн-точками н малыми,
средними, большими, неподвижными в переносимых | кругах внимания? — допрашивал я Торцова.
— Ведь вы же чувствуете в
себе. Значит, они есть и ими надо поьлзоваться.