Добро пожаловать на неОфициальный сайт молодой талантливой актрисы Екатерины Федуловой! — Нет, вы ошибаетесь. Прежде чем принять решение,
человек до последней степени активно действует внутри себя, в своем
воображении: он видит внутренним зрением, что и как может произойти, он
мысленно выполняет намечаемые действия. Мало того, артист физически чувствует
то, о чем думает, и едва сдерживает в себе внутренние позывы к действию,
стремящиеся к внешнему воплощению внутренней жизни. Мысленные
представления о действии помогают вызывать самое главное — внутреннюю активность, позывы к внешнему действию,—настаивал на своем Аркадий Николаевич.— При этом заметьте, что весь этот процесс
происходит в той области, которая является нашей сферой для нормального,
естественного творчества. Ведь вся работа артиста протекает не в
действительной, реальной, «всамделишной», а в воображаемой, не существующей, но
могущей существовать жизни. Она-то1 и является для нас, артистов,
подлинной действительностью. Поэтому я утверждаю, что мы, артисты, говоря
о воображаемой жизни и действиях, имеем право относиться к ним, как к
подлинным, реальным, физическим актам. Таким образом, прием познавания логики и
последовательности чувствования через логику и последовательность физического
действия практически вполне оправдывается. Как всегда при сложных заданиях, все
перемешалось в моей голове. Пришлось вспоминать, собирать и оценивать
поодиночке каждый факт, каждое предлагаемое обстоятельство этюда: благополучие,
семья, обязательства перед ней и перед общественным делом, которому я служу;
ответственность казначея, важность оправдательных документов; любовь, влечение
к жене и к сыну; вечно торчащий передо мной
кретин-горбун; предстоящая ревизия и общее собрание; катастрофа, страшное
зрелище горящих денег и документов; инстинктивный порыв спасти их: оцепенение,
безумие, прострация. Все это создалось в моем представлении, в моих видениях и
откликалось в чувствованиях. Поставив факты на места, надо было понять, к чему
они приводят, что ждет меня впереди, какие улики встают против меня. Первая из них
— большая, хорошая квартира. Она намекает на жизнь не по средствам,
которая привела к растрате. Полное отсутствие денег в кассе и наполовину
сожженные оправдательные документы; мертвый кретин, и ни одного свидетеля моей
невиновности; утонувший сын. Эта новая улика говорит о подготовляемом побеге, в
котором грудной младенец и кретин-горбун явились бы большой помехой. Суд
скажет: «Вот почему с ними двумя в первую очередь покончил злодей». |