— Итак,— продолжал он после небольшой передышки, обращаясь к Шустову,— направьте лучи вашего внимания внутрь души, рассмотрите ее и признайтесь, чему вы внутренне верили в только что сыгранной вами сцене.

— Ничему не верил, ничего не чувствовал, а только ломался,— не задумываясь, признался Паша.

— Если это так, то оправдайте, что можете, поверьте тому, чему возможно поверить, что вам больше по силам, в чем легче создать или найти правду,— советовал Аркадий Николаевич.

— Не знаю, с какой стороны подойти,— прицеливался Шустов.

— Конечно, лучше всего с внутренней,— не задумываясь, сказал Торцов.— Если нельзя подходить к чувству прямым путем, пользуйтесь косвенным. У вас есть для этого манки вымысла воображения, задачи, объекты. Всегда нужно начинать с этого.

Паша принялся что-то искать внутри себя, прицеливаться к тому, что самому было, по-видимому, неясно. Конечно, это вызвало насилие, а за ним наигрыш и ложь.

— Раз что подход к чувству через манки не дает результата,— не насилуйте себя. Вы знаете, что это кончается штампом и ремеслом,— остановил его Торцов.— Поэтому ничего не остается, как подходить к чувству другим путем.

Начните с внимательного осмотра того, что нас окружает, и постарайтесь понять (почувствовать), чему можно и чему нельзя поверить, на что следует направлять свое внимание и что нужно оставить незамеченным, точно в тени.

Вот, например, можете ли вы поверить тому, что «малолетковская квартира» — ваш дом? — спросил Аркадий Николаевич.

— О да! Мы сжились с ней, как со своей комнатой,— ответил без задержки Шустов.

— Отлично,— одобрил Торцов.— Пойдемте дальше. Стоит ли вам уверять себя в том, что деревяшка — живое существо? Можно ли и нужно ли доводить себя до такой галлюцинации? — спросил Аркадий Николаевич.

— Конечно, нет,— ответил он, не задумываясь.

— Прекрасно,— согласился Торцов.— Для того чтобы не думать больше о полене, запеленайте вместо него ваше магическое если б.

При этом скажите себе: если бы внутри было не полено, а живой младенец, что бы я стал делать.

Идем далее. Можете ли вы поверить тому, что скатерть является одеялом? Могли бы вы в жизни закутать в нее ребенка?

— Конечно, да,— признался Шустов.

— И прекрасно,— одобрил Торцов.— Вот вы и верьте. Скатерть, превращенная в одеяло, и главным образом правильно выполняемые действия при пеленании — это реальная правда, которой можно поверить.