81
дат ряды обреченных, среди которых совсем юные,
треплет кого-то из них по щеке, щиплет за ухо — особый вид ласки! Я взял этот
жест для своего "Ричарда III".
Часто верно найденный жест, проходящий через весь
спектакль, раскрывает смысл созданного на сцене образа. Соломон Михайлович
Михоэлс в "Короле Лире" поднимал руки к короне на голове, как бы
подтверждая свою власть над миром. Но он своими руками отдал королевство
дочерям. И в сцене столкновения с Реганой он поднимает руки к короне — но ее
уже нет. Корона — власть — исчезла. И руки безвольно падают вниз.
Иван Александрович Пырьев — крупнейший режиссер,
директор "Мосфильма", организатор Союза кинематографистов СССР, ходил
с тяжелой палкой из неведомого дерева, оказывающей непонятное, но ощутимое
влияние на окружающих. Она как символ власти хозяина. Иван Александрович
волочил ее за собой, потом резким движением выбрасывал далеко перед собой,
устанавливал ее твердо на грешной земле и сам подтягивался к ней. Затем опять
выходил вперед и опять волочил за собой. Игра? Но впечатляла!
Юрий Александрович Завадский не мог на репетициях или
на серьезных совещаниях обойтись без карандашей. Перед ним на столе лежало
множество самых разных карандашей — по размеру, цвету, по их расположению можно
было узнать настроение мастера; он раскладывал их перед собой в разных
композициях, ритмах, иногда сваливал в единую кучу — нервы!
Игорь Владимирович Ильинский поражал зрителей успехами
в ролях самого разнообразного плана — от Аркашки в "Лесе" до Акима во
"Власти тьмы"; но еще он был уникальным чтецом. Среди его находок в
этом жанре для меня особенно дорога микромизансцена в рассказе Карла Ивановича
о своей встрече с матерью ("Отрочество" Л. Толстого):
"— Маменька! — я сказал, — я ваш Карл"...
Ильинский на секунду закрывает лицо руками, снимает воображаемые очки и не
спеша протирает их... И больше ничего. Никакой патетики, сентимента в голосе.
Эдмунд в "Короле Лире" (Ярославский театр
им. Волкова) мил, обаятелен, только улыбается странно: при улыбке у него
поднимается только верхняя губа — и сразу становится страшно: волчий оскал! В
улыбке — детали поведения — актер нашел образ.
82
Еще забавное наблюдение из детектива П. Дашковой:
"Как неприятно он ест, каждый кусок подносит близко к глазам, вертит на
вилке, потом стремительно отправляет в рот и жует быстро, жадно, кося глазами в
стороны, как пес, который стащил чужую кость", — ясно, что это персонаж
отрицательный!